Морозов, Савва Тимофеевич

Савва Тимофеевич Морозов (3 [15] февраля 1862, Зуево, Богородский уезд, Московская губерния, Российская империя — 13 [26] мая 1905, Канны, Франция) — русский предприниматель и меценат.

Биография

Савва Морозов происходил из старообрядческой купеческой семьи, был потомственным почётным гражданином Москвы.

Детство прошло в усадьбе, в Трёхсвятительском переулке. Окончил 4-ю московскую гимназию на Покровских воротах (1881).

В 1881 году поступил на естественное отделение физико-математического факультета Московского императорского университета, который закончил в 1887 году с дипломом химика. В эти годы написал значительную работу — исследование о красителях, а позднее общался с Менделеевым.

в 1885 — 1887 годах изучал химию в Кембриджском университете (Великобритания), одновременно знакомился с организацией текстильного дела на английских фабриках (в Манчестере).^[1]

С 1886 г. директор Товарищества Никольской мануфактуры «Саввы Морозова сын и Ко».

Никольской мануфактурой была завоёвана уйма всевозможных дипломов и медалей за отличное качество продукции. Русская пресса окрестила Савву Морозова «купеческим воеводой». На Всероссийской промышленной выставке и ярмарке в Нижнем Новгороде как председатель ярмарочного комитета Морозов подносил царю хлеб-соль. А позже у " Макария " произнёс боевую речь. В ней Савва Тимофеевич сказал такие мудрые слова, что они и сейчас звучат как завещание потомкам: «Богато наделённой русской земле и щедро одарённому русскому народу не пристало быть данниками чужой казны и чужого народа… Россия, благодаря своим естественным богатствам, благодаря исключительной сметливости своего населения, благодаря редкой выносливости своего рабочего, может и должна быть одной из первых по промышленности стран Европы». Эту речь нашего великого земляка резко критиковал Суворин, но видные представители промышленности и торговли всецело поддержали Савву Тимофеевича.^[1]

Ему принадлежали хлопковые поля в Туркестане.

На своих фабриках Морозов ввёл оплату по беременности женщинам-работницам. Имел своих стипендиатов в технических вузах страны, а некоторые из его стипендиатов обучались за границей. Морозовские рабочие были более грамотны, чем рабочие других российских промышленных предприятий.^[1]

С 1887 году — один из пайщиков товарищества, владелец-управляющий. Был также директором Трёхгорного пивоваренного товарищества в Москве.

В 1890 г. Морозов приобрёл имение на Урале в посёлке Всеволодо-Вильва Пермской губернии. Основной целью было наличие леса, как сырья для производства химических реактивов. Реактивы были необходимы для создания новых красителей, используемых в мануфактурном производстве. Во Всеволодо-Вильве Савва Морозов преобразовал бывший железоделательный завод в химический. Открыл ещё один завод такого же профиля на реке Иваке. Главным инженером которых был Б. И. Збарский.

В 1893 году Савва Тимофеевич купил у А. Н. Аксакова дом на Спиридоньевке, сломал его и по проекту архитектора Ф. О. Шехтеля построил роскошный особняк, который в настоящее время принадлежит Министерству иностранных дел России. Здесь он принимал гостей и устраивал балы, на которых можно было встретить Мамонтова, Боткина, Шаляпина, Горького, Чехова, Станиславского, Боборыкина и других видных людей России. Об одном из таких балов вспоминала Книппер-Чехова: «Мне пришлось побывать на балу у Морозова. Я никогда в жизни не видела такой роскоши и богатства». Да, богатство и могущество С. Т. Морозова, пожалуй, не имели себе равных в стране. Ещё один случай рассказывает об этом. Однажды Зинаида Григорьевна была приглашена к Великой княгине Ксении Александровне. Букет у гостьи был такой красоты и роскоши, что высочайшая особа от зависти закусила губы. Лучшие морозовские садовники составляли этот букет, превзошедший по искусству царский. Хозяева московских ресторанов Тестова и «Славянский базар» гордились тем, что часто принимали такого посетителя, как Савва Тимофеевич. Лучшие в России рысаки «Ташкент» и «Неяда», принадлежавшие С. Т. Морозову, выигрывали почти все престижные скачки на московских ипподромах.^[1]

В 1905 году учредил Анонимное общество соединённых химических заводов «С. Т. Морозов, Крель и Оттман». Пользовался влиянием в предпринимательских кругах: возглавлял комитет Нижегородской ярмарки, был членом московского отделения Совета торговли и мануфактур и Общества для содействия улучшению и развитию мануфактурной промышленности.

Оказал большую помощь МХТ: в 1898 году вошёл в состав Товарищества для учреждения в Москве Общедоступного театра, регулярно вносил пожертвования на строительство и развитие МХТ, заведовал его финансовой частью (1901—1904), был инициатором и председателем правления паевого товарищества по эксплуатации МХТ (1901) и строительства нового театрального здания в Камергерском переулке.

Станиславский сказал, обращаясь к Савве Тимофеевичу: «…внесённый Вами труд мне представляется ПОДВИГОМ, а изящное здание, выросшее на развалинах притона, кажется сбывшимся наяву сном… Я радуюсь, что русский театр нашёл своего Морозова подобно тому, как художество дождалось своего Третьякова…».^[1]

Почётный член Общества пособия нуждающимся студентам Московского университета.

В начале XX в. поддерживал отношения с лидерами либерального движения, в его особняке на Спиридоновке (д. 17; построен в 1893—1898 для его жены З. Г. Морозовой; архитектор Ф. О. Шехтель) происходили полулегальные заседания земцев-конституционалистов.

Морозов был связан также с революционным движением. Финансировал издание социал-демократической газеты «Искра», на его средства учреждены первые большевистские легальные газеты «Новая жизнь» и «Борьба». Морозов нелегально провозил на свою фабрику запрещённую литературу и типографские шрифты, в 1905 году прятал от полиции одного из лидеров большевиков Н. Э. Баумана. Дружил с М. Горьким, был близко знаком с Л. Б. Красиным.

После 9 января 1905 года заявил председателю Комитета министров С. Ю. Витте о необходимости покончить с самодержавием; составил записку с требованиями свободы слова, печати и союзов, всеобщего равноправия, неприкосновенности личности и жилища, обязательного школьного образования, общественного контроля за государственным бюджетом и другое.

После забастовки рабочих Никольской мануфактуры в феврале 1905 потребовал у правления Товарищества принять их условия и передать в его руки полное распоряжение делами на фабрике, но получил отказ матери. «…Мать действительно грозила Савве Тимофеевичу отстранением от дел, но формально это сделано не было. 17 марта 1905 года на очередном собрании пайщиков Никольской мануфактуры М. Ф. Морозова была переизбрана на должность директора-распорядителя, а Савва Тимофеевич — заступающим место директора-распорядителя. То, что Савву Морозова, вопреки многолетним утверждениям советских историков, не отстраняли от дел, подтверждает и изучение журналов заседаний правления Никольской мануфактуры. Это, безусловно, важное открытие принадлежит правнучке Саввы Тимофеевича Т. П. Морозовой и И. В. Поткиной» — ссылка № 37 комментария автора — Наталии Вико (кандидата исторических наук, специалиста по дореволюционной Москве) из книги «Дичь для товарищей по охоте».

Морозов тяжело переживал свою беспомощность, невозможность что-либо изменить. Он стал много времени проводить в одиночестве, не желал никого видеть. По Москве начали распространяться слухи о его сумасшествии. По настоянию жены и матери Морозова 15 апреля 1905 г. был созван консилиум, в котором участвовали врачи Г. И. Россолимо, Ф. А. Гриневский и Н. Н. Селивановский. Консилиум пришел к выводу, что у Саввы Морозова «тяжёлое общее нервное расстройство, выражавшееся то в чрезмерном возбуждении, беспокойстве, бессоннице, то в подавленном состоянии, приступах тоски и прочее». Рекомендовалось направить Морозова для лечения в Европу.

Смерть

Через несколько дней в сопровождении жены и доктора Селивановского Савва Морозов выехал в Берлин, а затем в Канны. Здесь 13 (26) мая 1905 г. он был найден в гостиничном номере мёртвым, с простреленной грудью.

Согласно официальной версии Морозов покончил с собой, однако нельзя исключать и другую версию: его могли убить, инсценировав самоубийство.

В день своей гибели после второго завтрака Морозов сказал жене: «Жарко, отдохну до обеда» — и пошёл к себе. Зинаида Григорьевна осталась разговаривать с доктором, а затем, радостная поднялась к себе и села к зеркалу, чтобы привести себя в порядок. И в этот момент услышала хлопок выстрела…

Руки Саввы Тимофеевича были сложены на животе, пальцы левой были опалены, правая рука была разжата и около неё лежал браунинг. На полу лежал листок:

«В смерти моей прошу никого не винить».

На нём не было ни подписи, ни даты. Доктор Селивановский спросил у Зинаиды Григорьевны: «Это вы закрыли ему глаза». Она отрицательно покачала головой и сказала, что когда вошла в комнату, то через распахнутое окно увидела убегающего мужчину.

Официальные власти проявили самое уважительное отношение к этому трагическому событию. Козлов, Александр Александрович, тогдашний генерал-губернатор Москвы, пишет градоначальнику графу П. А. Шувалову: «Ввиду имеющихся у меня документов, прошу Ваше сиятельство распорядиться о выдаче удостоверения об отсутствии со стороны администрации препятствий преданию земле по христианскому обряду тела мануфактур-советника Саввы Тимофеевича Морозова». На похоронах Морозова А. А. Козлов, подойдя к Зинаиде Григорьевне, которую он хорошо знал и в доме которой бывал, выразил ей соболезнование и прямо сказал: «Не верю я в разговоры о самоубийстве, слишком значимым и уважаемым человеком был Савва Тимофеевич. Потеря для всех — огромная».

Савва Морозов в последние годы жизни находился в близких отношениях с Максимом Горьким, который, в частности, передавал пожертвованные для революционных целей средства С. Т. Морозова их получателям. Незадолго до выезда из Москвы Морозов рассорился с Горьким, и в Канн к нему приезжал один из московских революционеров, а также революционеры из Женевы. По мнению некоторых современных публицистов (Ф.Разумовского), Морозова шантажировали именно они.

Однако, по воспоминаниям Максима Горького, сам Савва Тимофеевич ещё задолго до своей смерти говорил ему, что в его смерти заинтересованы черносотенцы, которые неоднократно присылали ему письма с угрозами из-за его участия в революции. В устранении С. Т. Морозова были заинтересованы и некоторые люди, связанные с бизнесом Морозова, в частности через близкого Савве Тимофеевичу человека, доверие которому было общеизвестно, ему настоятельно «советовали» уйти из дела…

Похоронен на старообрядческом Рогожском кладбище в Москве.

Историк Ю. Г. Фельштинский подозревает в убийстве Морозова Л. Б. Красина.^[2]

Литература

• Морозова Т. П., Поткина И. В. Савва Морозов. Москва, 1998
• Горький М. Савва Морозов

Ссылки

• Савва Морозов. Разрушитель Российской империи
• Штрихи к портрету Зинаиды Григорьевны Морозовой
• Морозовские чтения 1997

См. также

• Ивановская горка
• Список богатейших предпринимателей России (1914)

Примечания