Николай Александрович Григорьев^[1][2][3][4], также известный под именами Матвей (укр. Матвій Олександрович Григоріїв) или Никифор (укр. Ничипір), по одной из версий, настоящая фамилия Серветник (1885—1919) — украинский партизан, полковник ВС УНР, затем командир дивизии Красной армии, поднявший антибольшевистский мятеж.

До революции

Существуют противоречивые данные о дате и месте рождения Григорьева. Согласно советской историографии, он предположительно родился в Верблюжке Херсонской губернии либо в городке Александрия, в 1878, 1885 или даже 1894 году.

Согласно версии исследователя Савченко В. А., Григорьев появился на свет в Дунаевцах Подольской губернии (ныне Хмельницкая область) в 1885 году под именем Никифор Александрович Серветник (укр. Ничипір Олександрович Серветник). Впоследствии переселился в Григорьево Херсонской губернии, по которому и сменил свою фамилию на Григорьев^[5].

Участвовал в Русско-японской войне в качестве кавалериста. На 1 января 1910 г. значился в списках 60-го пехотного Замосцкого полка (г. Одесса) в чине прапорщика как Никифор Александрович Григорьев-Серветников^{[источник не указан 447 дней]}. По демобилизации был по одним данным акцизным чиновником, по другим полицейским служащим в Проскурове (ныне Хмельницкий).

С началом Первой мировой войны был мобилизован на Юго-Западный фронт в чине прапорщика, служил в 56-м пехотном полку. Дослужился до чина штабс-Капитана. Кавалер Георгиевского креста.

Революция и партизанское движение

После Февральской революции получил назначение начальника учебной команды 35-го полка (г. Феодосия), затем был переведён в гарнизон г. Бердичёва. Вошёл в солдатский комитет Юго-Западного фронта. Побывав на съезде фронтовиков в 1917 году, подпал под влияние деятеля УНР Симона Петлюры. Поддержал украинскую Центральную Раду, получил от неё чин подполковника за участие в формировании украинизированных частей.

После свержения УНР германскими оккупационными войсками поддержал переворот Скоропадского. При гетманате получил чин полковника и пост командующего одного из частей Запорожской дивизии.

Летом 1918 г. восстал против Скоропадского и германских оккупантов, собрав отряд в 200 человек и начав партизанскую войну против немцев и гетманцев на Елизаветградщине. Первыми партизанскими операциями Григорьева стало нападение на гетманских полицейских («варту»), затем разгром карательного отряда и нападение на австрийский воинский эшелон на станции Куцивка. Отряд вырос до 1500 человек. К октябрю 1918 года Григорьев стал значительной силой, объединив до 120 мелких отрядов, однако потерпел ряд поражений от карателей.

С середины ноября на Украине развернулось мощное антигетманское движение во главе с деятелями УНР Винниченко В. К. и Симоном Петлюрой. Григорьев поддержал их действия, выбив немецкие и гетманские войска из села Верблюжки и из Александрии. В декабре овладел Николаевым, Херсоном, Очаковым и Алешками; впрочем, из Николаева и Херсона впоследствии, с началом широкой интервенции Антанты, сам был выбит интервентами.

К тому моменту, обладал уже отрядом в 6 тысяч человек, именовавшимся дивизией. Провозгласил себя «Атаманом повстанческих войск Херсонщины, Запорожья и Таврии», хотя на тот момент в Запорожье и Таврии он вообще никогда не появлялся. На время нахождения в Николаеве сборной херсонской дивизии Григорьева в городе было установлено многовластие: правивший от имени УНР Григорьев, местный Совет и официальный правительственный комиссар самой УНР.

В начале 1919 года Григорьев потребовал от киевского правительства УНР поста военного министра, однако получил лишь должность комиссара Александрийского уезда. Повел независимую от Петлюры политику: произошли столкновения между григорьевцами и отрядами петлюровского полковника Самокиша, также столкновения с независимыми от УНР махновцами. Сблизился с украинскими эсерами — боротьбистами, по своей политической ориентации близким к российской партии левых эсеров, получил назначение военного комиссара боротьбистского Центроревкома.

В течение января РККА заняла всю Левобережную Украину кроме Донбасса. 25-29 января 1919 года Григорьев окончательно порвал с УНР, отказавшись исполнять приказы штаба её армии и отвергнув все обвинения в грабежах населения и незаконных реквизициях; 29 января он официально заявил:

В Киеве собралась атамания, австрийские прапорщики резерва, сельские учителя и всякие карьеристы и авантюристы, которые хотят играть роль государственных мужей и великих дипломатов. Эти люди не специалисты и не на месте, я им не верю и перехожу к большевикам.

30 января — 1 февраля 1919 года состоялись переговоры с командующим Украинским фронтом Антоновым-Овсеенко В. А. об объединении. При этом сам Григорьев объявил себя Атаманом якобы «всех войск независимой Советской Украины», имевшим в подчинении якобы до 100 тыс. бойцов.

Красный командир

18 февраля 1919 согласился войти со своим отрядом в состав Заднепровской украинской советской дивизии во главе с П. Дыбенко, в качестве 1-й Заднепровской бригады; впоследствии бригада была расширена в 6-ю украинскую советскую дивизию (другой бригадой Заднепровской дивизии командовал Нестор Махно).

Уже в феврале 1919 года инспекция сначала командующего Харьковской группой советских войск А. Скачко, а затем командующего Украинским фронтом Антонова-Овсеенко показали полное разложение григорьевцев. Сам Григорьев вместе со своим начальником штаба (первым заместителем) на время обеих инспекций предпочёл исчезнуть в неизвестном направлении.

…не нашел никаких признаков организации. Цистерна спирта, из которой пьет каждый, кто захочет, сотни две-три полупьяных бойцов, 500 вагонов, нагруженных всяким добром.

Все это время по-прежнему был тесно связан с левыми эсерами, создавшими в григорьевских частях «Информационное бюро», фактически параллельное большевистским политработникам. Назначил своим начальником штаба деятеля украинского «вольного казачества», атамана Юрко Тютюнника, на тот момент также временно перешедшего на сторону большевиков.

В марте 1919 года дивизия Григорьева вновь заняла Херсон (где расстрелял несколько сот пленных греков), Николаев, затем после двухнедельных боев 8 апреля занял Одессу, оставленную перед тем франко-греческими войсками. Был назначен военным комендантом города. В боях под Одессой захватил богатые трофеи, в том числе бронепоезд и пять танков. После занятия Одессы командарм Скачко ходатайствовал перед командованием о награждении Григорьева орденом Красного Знамени: «лично показал пример мужества в боях на передовых линиях, под ним было убито два коня и одежда прострелена в нескольких местах».

После занятия Одессы начался массовый грабёж многочисленного военного имущества, которое не успели своевременно эвакуировать интервенты, самовольно проведены реквизиции у «буржуазии». В сёла Херсонщины были отправлены из Одессы, в том числе, 30 тыс. винтовок и 30 цистерн нефти и бензина. Результатом стали конфликты с большевистским ревкомом Одессы. После этого дивизию Григорьева было решено направить против Румынии с целью дальнейшего выхода на помощь Советской Венгрии, которая оказалась блокирована румынскими и чехословацкими войсками. 7 мая наркомвоенмор Украины Антонов-Овсеенко приказал 3-й Украинской армии наступать на Румынию «для освобождения угнетенной Бессарабии и помощи Венгерской революции».

По описанию Савченко В. А.,

Командующий украинским фронтом уже 18 апреля 1919 года предложил Григорьеву начать поход в Европу. Он всячески льстил самолюбию атамана, называя его «красным маршалом», «освободителем Европы». Григорьева представляют к награждению орденом Красного Знамени.

Ход был беспроигрышный, войска атамана считались как бы «полубольшевистскими», и всегда можно было списать ошибки на украинских эсеров. Разгром «григорьевцев» в Европе также устраивал командование, так как они были небезопасны для Украины.

Тем временем Антонову-Овсеенко поступило множество сообщений о ненадёжности атамана. Одесские большевики Кривошеев, Щаденко, Худяков потребовали его ареста, а секретарь ЦК украинской компартии Юрий Пятаков потребовал от Антонова-Овсеенко «немедленно ликвидировать» Григорьева, как «элемент крайне ненадёжный». 4 мая комиссия Высшей военной инспекции в своём отчёте потребовала немедленнного отстранения Григорьева и его штабных работников.

Однако Григорьев заявил, что дивизия нуждается в отдыхе, и отвел её в район Елизаветграда. Там в дивизии, оказавшейся в родных местах, началось усиленное брожение под влиянием недовольства крестьян большевистской политикой (продразверстка, реквизиции, запрет хлебной торговли, насаждение ревкомов вместо крестьянских советов, массовое создание совхозов вместо раздачи земли крестьянам, чекистский террор). Участились убийства чекистов, продотрядовцев и евреев. Сам Григорьев уже прямо требовал от командующего украинской Красной Армией Антонова-Овсеенко вывода с Украины прибывших из России «московских» продотрядов.

В апреле 1919 года базы григорьевцев на Херсонщине оказались в самом центре серии антибольшевистских крестьянских восстаний, в первую очередь восстания атамана Зелёного (Терпило Дмитрия).

Мятеж

Уже в апреле 1919 года состоялись переговоры Григорьева с восставшими против большевиков красными командирами Богунским и Лопаткиным, образовавшими так называемый «ревком повстанцев». 1 мая григорьевцы обстреляли из пушек бронепоезда Елизаветград, 2 мая устроили на станции Знаменка первый погром, убив около 50 евреев. 4-6 мая произошли новые погромы, в ходе которых григорьевцы убивали советских деятелей.

7 мая командующий 3-й Украинской советской армией М. Худяков потребовал от Григорьева прекратить погромы. Последовала попытка арестовать Григорьева, закончившаяся однако расстрелом самих чекистов. После этого начался открытый мятеж. 8 мая Григорьев издает «Универсал» с воззванием к украинскому народу с призывом создавать Советы и формировать повстанческие отряды:

Народ украинский! Бери власть в свои руки. Пусть не будет диктатуры ни отдельного человека, ни партии. (…) Вот мой приказ: в три дня мобилизуйте всех тех, кто способен владеть оружием и немедленно захватывайте все станции железных дорог, на каждой ставьте своих комиссаров.

Каждая волость, каждое село, формируйте отряды и идите в свой уездный город, от каждого уездного города из ваших отрядов по 400 человек лучших бойцов пошлите на Киев и по 200 — на Харьков, если есть оружие — с оружием, нет оружия — пошлите с вилами, но мой приказ прошу выполнить, и победа за нами! Все остальное я сделаю сам. Главный штаб при моем штабе. Только с вашей поддержкой мы добьемся прав для народа. Немедленно организуйте народную власть.

В каждом селе выберите крестьянский совет, в каждой волости — волостной совет, в каждой губернии — губернский совет. (…)

Пусть живет свобода печати, совести, собраний, союзов, забастовок, труда и профессий, неприкасаемость личности, мысли, жилища, убеждений и религии!

(…)Правительство авантюриста Раковского и его ставленников просим уйти и не насиловать волю народную. Всеукраинский съезд Советов даст нам правительство, которому мы подчинимся и свято исполним его волю.

9 мая Григорьев двинул свою дивизию (до 20 тыс. чел., свыше 50 орудий, 700 пулемётов, 6 бронепоездов) на Екатеринослав, Полтаву и Киев (в последнем случае имея в виду объединиться с атаманом Зелёным). Советские гарнизоны в Кременчуге и Золотоноше восстали, присоединившись к григорьевцам.

Екатеринослав был занят 11-12 мая, причём было убито 150 русских и 100 евреев; на сторону восставших перешли Черноморский полк Орлова, анархистский отряд Максюты и советский гарнизон Верхнеднепровска.

Часть советских войск на Украине поддержала Григорьева; ещё больше колебалось и готово было его поддержать; в Херсоне и Очакове произошли восстания, в результате чего города признали власть Григорьева. По мере продвижения атамана взбунтовались части РККА в Павлограде, Казятине, Лубнах; в Лубнах на сторону Григорьева перешла даже местная большевистская организация, за что была распущена Ворошиловым.

Центром восстания была Александрия. Во всех занятых григорьевцами городах проходили убийства русских и в особенности евреев (сам Григорьев был антисемитом). В Кременчуге было убито 150 евреев, в Умани — около 400, в Александрии — до 1000; в ряде случаев заодно с евреями

повстанцы также убивали и русских. Так, 15 мая в Елизаветграде григорьевцы произвели массовый погром, в котором было убито не менее 3 тысяч евреев, и несколько сотен «москалей». Во время погромов в Черкассах григорьевцы убивали и евреев, и русских.

Большевики объявили спешную партийную мобилизацию, и 15 мая группа Примакова отбила Екатеринослав, расстреляв анархиста Максюту, и каждого десятого пленного григорьевца. На следующий день, 16 мая, арестованные григорьевцы, не дожидаясь дальнейших расстрелов, разгромили тюрьму и снова заняли город.

15 мая взбунтовалась против большевиков Белая Церковь, 16 мая — Очаков и Херсон. В Херсоне левые эсеры провозгласили «советскую республику», через две недели ликвидированную Красной армией. 20 мая взбунтовался Николаев, на сторону Григорьева перешли посланные против него войска в Александровске, Бердичёве и Казатине.

Тем временем сам атаман с целью поднятия морального духа своих войск начал распускать слухи, что якобы ленинское правительство уже окончательно разгромлено, и бежит за границу.

К 19 мая большевики направили против григорьевцев значительные силы до 30 тыс. чел., тогда как силы самого атамана насчитывали на тот момент 15 тыс. чел., ещё до 8 тыс. присоединились в ходе восстания.

19 мая РККА выбила повстанцев из Кременчуга, 21 мая григорьевцы были разбиты на подступах к Киеву, после чего восстание стремительно пошло на спад: к концу мая красные овладели всеми городами, ранее контролировавшимися григорьевцами. К июню у Григорьева осталось лишь около 3 тыс. бойцов из 23 тыс.

В борьбе с Григорьевым участвовал легендарный матрос Железняк, получивший назначение на бронепоезд «Имени товарища Худякова».

Гибель

В июне Григорьев с оставшимся у него отрядом объединился с другим бывшим советским командиром, в тот момент объявленным вне закона — Нестором Махно, однако между обоими лидерами были острые противоречия. Это было связано и с неодобрением Махно антисемитизма и погромов, и с социально-политической ориентацией лидеров: Григорьев был благосклонен к зажиточным крестьянам и завел сношения с Деникиным, однако два связных офицера последнего с компрометирующим Григорьева письмом были перехвачены махновцами и повешены. 27 июля 1919 г. в помещении сельского совета села Сентово Григорьев был застрелен махновцами (ординарец "батьки" Чубенко, Качан и др.), обвинившими его в сношениях с Деникиным и погромах.

По воспоминаниям Чубенко, когда во время резкого разговора речь зашла о деникинских офицерах, и Григорьев понял, что разоблачен, он схватился за револьвер. «Но я — пишет Чубенко — будучи наготове, выстрелил в упор в него и попал выше левой брови. Григорьев крикнул: „Ой, батько, батько!“ Махно крикнул: „Бей атамана!“ Григорьев выбежал из помещения, я за ним и все время стреляя ему в спину. Он выскочил на двор и упал. Я тогда его добил». Телохранитель Григорьева пытался убить Махно, но махновский командир Каретник перехватил пистолет, а сам Махно убил телохранителя.

Оценки

Атаману Григорьеву удалось войти в историю в первую очередь в качестве лидера крупнейшего антибольшевистского восстания на Украине. Исследователь Савченко В. А. описывает Григорьева, как авантюриста, несомненно смелого и умеющего находить общий язык со своими бойцами, однако, вместе с тем, человека вечно пьяного, и с завышенными амбициями, никак не соответствующими его политическому чутью. Исследователь Лисенко А. также подчёркивает как личную храбрость Григорьева, так и отсутствие у него политической грамотности^[6]. Ричард Пайпс описывает атамана исключительно, как «бандита», командовавшего «разнообразным сбродом».

Савченко вместе с тем отдельно подчёркивает, что целый ряд свидетельств атамана заведомо неправдоподобны, и сделаны с целью лишь «похвастаться»; так, ещё в начале своей партизанской деятельности он объявил себя в том числе атаманом «Запорожья и Таврии», где на тот момент вообще ни разу не появлялся.

При переходе на сторону большевиков Григорьев завысил численность своих бойцов по крайней мере в 15 раз, а при взятии Николаева занизил свои потери по крайней мере в 30 раз. В апреле 1919 года атаман оценивал свои военные запасы в том числе в миллион патронов, хотя в действительности их количество было около 150 тысяч.

Многие исследователи отмечают также крайний антисемитизм атамана. По данным Ричарда Пайпса, «банды Григорьева» произвели в общей сложности 148 еврейских погромов, а сам Григорьев призывал грабить имеющую значительное еврейское население Одессу «пока она не рассыпется в пух и прах». Общее количество антисемитских актов насилия на Украине в период Гражданской войны Ричард Пайпс оценивает в 1236, из них погромов (то есть актов массового насилия) 887.

Выступление Григорьева, хотя и провалившееся из-за недостаточности его сил, привело к далеко идущим последствиям. Большевистские планы военного похода в Европу на помощь Венгрии были окончательно сорваны, и уже 6 августа 1919 года Венгерская Советская Республика рухнула под ударами хортистов.

Брожение охватило чуть ли ни все советские части на Украине, результатом чего стало резкое недоверие к ним большевиков. Уже с июня 1919 года коммунисты приняли курс на переформирование украинских повстанческих частей, и постепенное отстранение их командиров.

Примечания

Ссылки

• Атаман Григорьев
• «Погромный» атаман Григорьев

Литература

• П. Аршинов. История махновского движения.
• Савченко В.А Авантюристы гражданской войны. -М., 2000
• Нестор Махно. Воспоминания.
• Дневник Г. А. Кузьменко (Издательство Терра, 1996 г., 496 рр. ISBN 5-300-00585-1
• Кубанин М. Махновщина. Л., 1927
• Василий Голованов. Тачанки с юга. М.-Запорожье, 1997
• Мишина А. В. Н. А. Григорьев — атаман повстанцев Херсонщины (рус.) // Новый исторический вестник : Журнал. — 2007. — № 15.
• Михайличенко Д.Ю. Травнева військово-політична криза в УСРР, 1919 р. // Вісник Харківського національного університету ім. В.Н.Каразіна. № 556. - Сер. Історія України. Вип. 5. - Х., 2002. - С. 130 - 138.[1]

• Григорьевское восстание
• Венгерская Советская Республика