Чешско-русская практическая транскрипция

Для передачи чешских имён собственных и непереводимых реалий в русском языке используется унифицированные правила практической транскрипции. Ударение в чешском всегда падает на первый слог.

Примечания

Необходимо отметить, что чешско-русская практическая транскрипция далеко не всегда совпадает с реальным чешским произношением (фонетической транскрипцией). Так в чешском языке нет никакой разницы в произношении L^[1], где бы оно не находилось — перед гласными или нет, правила практической транскрипции транскрибируют L в «ль» или «л» в зависимости от положения в слове. Кроме того, неоднозначна ситуация с передачей Y / Y. Всё это приводит к тому, что прямолинейное применение правил практической транскрипции приводит порой к абсурдным результатам. Так, если следовать правилам дословно, имена вроде «Pavel» или «Bohumil» транскрибируются в «Павель» и «Богумиль», что не совпадает ни с русским, ни с чешским произношением. Поэтому существует немало исключений, когда вышеприведённые правила практической транскрипции не применяются.

Известными исключениями являются: «Влтава» (чеш. Vltava) вместо «Вльтава» (но «Пльзень» — чеш. Plzen), Градчаны (чеш. Hradcany) вместо «Градчани», «Любомир Штроугал» (чеш. Lubomir Strougal) вместо «Лубомир Штроугаль», имена и фамилии c прозрачной этимологией вроде «Богумил» (чеш. Bohumil), «Долежал» (чеш. Dolezal) и так далее.

В целом чешско-русская практическая транскрипция во многом традиционна: так, Y / Y в соответствии с этимологией обычно транскрибируется как Ы, в то время как в большинстве случаев (кроме положения после D, T, N) в современном чешском произношении эта гласная по качеству не отличается от I/I^[2]. И тем не менее, чешские переводчики всегда транскрибируют L как Л, а Y / Y — как Ы (кроме сочетаний -GY-/-GY-, -KY-/-KY- -CHY-/-CHY-, где, в соответствии с русским произношением, употребляется И). Это заметно на русскоязычных версиях чешских государственных сайтов вроде Чешского радио или презентационного сайта министерства иностранных дел Чехии. Например, «Седлчаны»^[3] вместо «Седльчани», «Литовел» ^[4] вместо «Литовель», «Клатовы» ^[5] вместо часто встречающегося «Клатови», «Лоуны» ^[6] вместо «Лоуни», «Свитавы» ^[7] вместо «Свитави» и так далее.

Несомненное достоинство такой этимологически ориентированной транскрипционной системы — её более комплексный подход с максимальным учётом особенностей близкой русскому языку чешской системы склонения существительных и прилагательных и, как следствие, — лёгкость приспособления чешских имён собственных к грамматической и фонетической системе родственного чешскому русского языка. Кроме того, предпочтительность такого подхода с точки зрения чехов также может считаться его «плюсом» в сравнении с весьма приблизительной, непоследовательной и в любом случае весьма неточной альтернативной «фонетической» системой. Небезынтересно, что именно этимологически ориентированная схема чешско-русской практической транскрипции применяется, например, в классическом переводе «Похождений бравого солдата Швейка», сделанном П. Г. Богатырёвым в 1929 году (например, «Это были Водняны», «Но в Воднянах его поймали…», «Чешские Будеёвицы» вместо «Ческе-Будейовице» и т.п. ^[8]).

Использованная литература

• Д. И. Ермолович «Имена собственные на стыке языков и культур. Заимствование и передача имён собственных с точки зрения лингвистики и теории перевода. С приложением правил практической транскрипции имён с 23 иностранных языков, в том числе, слоговых соответствий для китайского и японского языков». Стр. 187—190. М.: «Р.Валент», 2001. ISBN 5-93439-046-5.